Покинуть долины и горы, и станы, арыки и реки:
неделю страстную за пару мискалей нам продали греки.
И дым над рекой, что салатно-зелёный, а, может быть, синий:
египетко-римским оскалом иконы зевает мессия.
Который, в столетие раз, как цветок мандаравы,
распустится, радует глаз красным цветом упрямо
сусального золота сверху ложится мазками:
всё то, что имеем, нам продали греки за пару мискалей.
…и рад бы вернуться – богато, и близко, и неотделимо.
Но вексель приносит нам старые диски, и диски – без грима.
И заперт – надёжно, и – пьян, и – дороги не видно.
Зелёный фонарь, как обман, что у Ждановской хитро
зажёгся как жёлтые осы, сетчаткой, но это всё тщетно:
Москва – репродукция Босха, печатно, конкретно.
И ищешь, не смея найти, а найдёшь – не применишь
реального рая пути благородных стремлений.
И руки ломая, как копья в крыло Самаила,
уходим обратно в московские копи, дорогою мимо.
И богом египетским Ра всё сияет, сияет нам солнце.
И злой этот бог, раз жить нас заставляет до капли, до донца.
Запись написал(а) Грант Грантов .
