Продолжаем глотать эту вечную пыль,
продолжаем по улице бегать,
небыль странно, упрямо, меняя на быль,
а страданье – на вечную негу.
Продолжаем корить нескончаемый бал
за сражения, часто, былые,
и гадать, повезёт или нет Боливар
не двоих, а куда-нибудь выпить.
Продолжая трястись, продолжаем тоску,
и раздраем задраен наш люк,
не умея креститься, жалеем паскуд:
не находим ширинку у брюк.
И летят, как кометы из сталестекла,
сожаления наши и мат –
мол, конечно же, зря наша жизнь протекла,
и не жизнь, а обычный стройбат.
И не дилер толкнёт нам в метро кокаин,
а Ильич вдруг помашет рукой —
был он маленький, с горок больших ледяных
кучеряво катался взапой,
но не вставился он ни в окно, ни в пюпитр,
дирижёр и писатель молчат,
продолжаем глотать эти вечные дни,
так, не дни, а обычный дисбат,
только вдруг, среди ночи, прозрения луч,
как арбуз, нам разрежет мозги,
это Черчилль придумал в сентябрьский путч:
“псы воюют зимой”: мы же псы!
Мы солдаты совка, мы – холодной войны.
Мы – один, мы – в строю, навсегда!
Мы – достойны Великой китайской стены,
наша карма тверда, как руда.
…и команда скелетов нас встретит с косой,
мол, да здравствует красная масть!
В бежин луг побежим мы, облиты росой,
чтоб там взять навсегда и – пропасть…
Запись написал(а) Грант Грантов .
