В данном разделе представлены стихи современных поэтов для детей. Эти стихи на разные темы, разного размера, но все из них очень пронизаны смыслом и просты для запоминания детьми.
Вы ничего не слышали о Маленьком Пингвине?
А он на Крайнем Севере, на самой крайней льдине,
Без валенок, расстроенный, стоит в снегу по пояс –
Спешил на ужин к бабушке и перепутал полюс.
Попал на полюс Северный, а сам хотел на Южный,
И вот стоит растерянный и, кажется, простуженный.
На самом Крайнем Севере, на самой крайней льдине,
Где не было до этого пингвинов и в помине,
Где миллионы айсбергов, а может, даже тыщи,
Где никакая Бабушка Пингвина не отыщет,
Стоит Пингвин заброшенный, один в глуши арктической
И ничего хорошего уже не ждёт практически.
Но тут пригрело солнышко, и откололась льдина,
И к Бабушке в Антарктику доставила Пингвина.
И кончилась история совсем не так уж плохо,
Обрадовалась Бабушка, на радостях поохала:
“Ну, вечно происшествия! Ведёшь себя, как маленький!
Уходишь в путешествия и забываешь валенки!”
Потом Пингвин поужинал и понял окончательно:
“Конечно, это здорово – гулять самостоятельно!
Такое приключение мне в жизни пригодится,
Могу теперь, пожалуйста, где хочешь заблудиться:
Хоть сам, хоть вместе с Бабушкой… Хотя, пожалуй, лучше ей,
Гулять на Крайнем Севере лишь в самом крайнем случае”.
***
Дождевика, дождевика!
Чудо – ягода взошла.
Дождевику Вероника
Рано утром собрала.
До краёв полны ведёрки,
Но беда: скатились с горки!
Дождевички застучали,
Вслед за тучкой побежали.
Удивилась Вероника:
В ясном небе над рекой
Превратилась дождевика
В мостик радужный цветной.
***
Мы пока еще ребята,
Не умеем мы считать,
Может знаний маловато,
Но ведь можно помечтать!
Я врачом, наверно, буду,
Стану я лечить людей!
Буду ездить я повсюду
И спасать больных детей!
Скоро буду я военный,
Или просто летчик — ас!
Как герой обыкновенный
Защищать я буду вас!
Балериной и певицей
Я всегда мечтала стать!
Чтоб красиво нарядиться,
Спеть для Вас и станцевать!
Я художником известным
Стану обязательно.
Рисовать мне интересно,
Очень увлекательно!
Я — учительницей школьной,
Детям знанья подарю!
Дети будут мной довольны,
Я вам точно говорю!
Ну а я вернусь сюда!
Ласковым, внимательным
И отзывчивым всегда
Стану воспитателем!
***
В народе ходят сказочки
Со смыслом поучительным.
Герои в них – животные,
Но все, как у людей:
Любовь, интриги, промахи.
Гораздо хуже, солнышко,
Когда людские особи
Похожи на зверей:
Со слабыми нахальные,
А с сильными трусливые.
О том, как с ними справиться,
Я расскажу тебе.
Еще о том, как с выдумкой
Возможно невозможное,
Как нас меняет к лучшему
Уверенность в себе.
Лиса
В лесу, в укромном логове
Под сенью можжевельника,
Сыта, но одинёшенька
Жила-была Лиса,
Красавица и умница.
Немного непутёвая,
Но бойкая и шустрая,
И с верой в чудеса.
Подружки, все замужние,
Встречаясь, вечно ахали:
«Да как же ты без пары-то!
Да что ж ты без детей!
Ведь должен быть хоть кто-нибудь!
А у Лисички отповедь:
«Я не хочу кого-нибудь,
Я жду царя зверей».
«А он хоть в курсе, милая? –
Острили ее кумушки, –
Ты будешь ждать до старости,
А мы не доживем.
В лесу если встречаются
Случайные залетные
Мужского пола особи,
То в основном с ружьем».
«Конечно, в курсе, девочки, –
Лисичка томно думала, –
Он точно так же мается,
Мечтает при луне.
Ему напел соловушка,
Наворковали горлицы,
И сойки синекрылые
Трещали обо мне».
И вот однажды осенью
Сошлись светила нужные.
Был листопад, и сыростью
Сочились облака.
Лиса бежала по лесу,
Бежала и не ведала,
Что встреча с ее суженым
Уже совсем близка.
Кот
У одного хозяина
Был кот, шалун и пакостник.
«Давно бы плавал в проруби, –
Грозил ему Иван, –
Да дочка заступается.
Ишь, у него, разбойника,
На шее лента красная –
То Машкин талисман.
Лет пять уже болтается.
Не снять, не срезать – бестия
Меня боится. Я ж его
Три раза завозил,
А он всё возвращается!
И сразу к ней, к защитнице.
Она со мной ругается –
Ну, просто нету сил!
Из-за кота паршивого
Три дня молчит и дуется.
Вчера грозила, дурочка,
Что из дому сбежит.
Я ей сбегу! А главное,
Она всем его «подвигам»
Находит оправдание:
Охотничий инстинкт.
Я говорю, он давеча
Съел сливки из подойника,
Мать зарубила курицу –
Стянул и слопал, гад.
Она говорит, бабушка
Всё без присмотра бросила,
С соседкой балаболила,
Так кто ей виноват!
Я говорю: он бешеный.
Вон у соседей кошечка:
На руки сядет, ластится,
Врачует хворь, хандру.
Она в ответ: то девочка,
А наш – мужик с характером,
И к людям он относится
Так, как они к нему.
Я говорю, он носится,
Горшков разбил немеряно,
Что на заборе сушатся.
А сколько сгрыз цветов!
Она говорит, лечебные
Он ест, как мы, растения.
А коль собаки гонятся,
Тут уж не до горшков.
Я говорю, он дразнит их,
Она твердит – играется.
А псу зимой соседскому
Кто выцарапал глаз?
Пришлось бутыль пожертвовать –
День головой промучился.
Она в ответ: воинственный,
Зато не лоботряс!
Кот, спору нет, охотничий:
Отвадил крыс от погреба,
Как ночь – идет на промысел,
Мышей ловить горазд.
Не съест – рядочком выложит,
Еще бы – после курицы!
Но жаден и злопамятен,
Нахален и горласт».
«Зато какой холёсенький,
Пуфыстик, – дочь сюсюкала. –
В полоску, лапки белые».
«Угу, – бубнил Иван, –
Ушанка вышла б знатная.
Кот видный, морда толстая,
Халат надеть малиновый –
Ну вылитый наш пан,
Который вечно в садике
На топчане засаленном
Полеживает, жмурится –
Казалось бы добряк,
Хоть на калач намазывай,
Но мироед он редкостный,
И помнит мелочь всякую,
Мстит за любой пустяк.
Все от него наплакались:
Мы, люди подневольные,
Соседи, дворня, ключница
И родственников полк.
Уже два раза красного
Он петуха выпрашивал.
Ох, чую, он когда-нибудь
Получит вилы в бок.
Вот так!» – и кинул в сторону
Кота, в тени лежащего,
Упавший из поленницы
Увесистый горбыль.
Тот взвизгнул и взъерошенный
Помчал с прогрёбом к дереву,
На вираже у лестницы
Столбом взметнувши пыль.
Ивану было весело.
Зато с утра нерадостно:
Нашел в лаптях вонючие
Подарки от кота.
Опять! И бесконечною
Была б эта история,
Но вот однажды странница
Вошла к ним в ворота.
И ей во время ужина
Иван в сердцах посетовал
На свой неутихающий,
Бессмысленный джихад.
Да если б взялся кто-нибудь
Да за вознаграждение
Кота-злодея вынести
Куда глаза глядят!
Кивнула ведьма старая
И, спрятав алчно денежку,
Едва заря забрезжила,
Полезла в свой мешок.
Оттуда она вынула
Другой кулёчек, маленький,
С дурман-травой и всыпала
В сметану порошок.
Придя с охоты вымотан,
Наелся кот и плюхнулся
Без задних ног. Опомнился
Уже в тугом мешке.
Прорвал когтями дырочку
И был таков, а бабушка,
Пожав плечом ссутуленным,
Пошла уж налегке.
Сначала он, напуганный,
Понесся сломя голову,
Потом остыл, прислушался:
Погони нет за ним.
Определив старательно
Свою геопозицию,
Направился на родину,
Умывшись и попив
Из родника студеного.
По ходу он охотился,
Днем отдыхал, а вечером,
Когда было темно,
Лугами шел пахучими,
Полями шел волнистыми,
Лесами необъятными –
Все ближе к дому, но
Лиса его увидела,
Когда он под шиповником
Сидел, дремал, нахохлившись
И лапки подогнув.
«Ой, что за зверь невиданный?
Потешный, морда сонная…
Да маленький-плюгавенький!
А ну его пугну!»
Кот зашипел и вскинулся,
Оскалил зубы острые,
Шерсть дыбом, искры сыплются –
В два раза больше стал.
Глаза зеленым светятся,
Хвост закорючкой выгнулся.
«Ого! – лиса подумала, –
Не так уж он и мал!»
И говорит: «Да тише вы!
Давайте без агрессии,
Ведь вы меня не знаете,
А я не знаю вас.
Какой-то вы особенный!
У нас таких не водится!
Откуда к нам?» Кот думает:
«Пришел мой звездный час!
Навру сейчас с три короба».
Приободрился сразу же,
Хвост распушил и усики
Когтями расчесал.
«Я – Котофей Иванович!
Здесь буду губернатором.
Сам лично Тигр Тигрович
Мне ленту повязал, –
Кот гордо вскинул голову, –
Пока живу инкогнито,
А то все как проведают,
И набежит толпа.
В Южно-сибирском округе,
Где я служил до этого,
Я личность всем известная –
Да каждая соба…
Ой! В общем, все: и курицы,
И гуси, утки, голуби –
Как мухи, вились около,
И каждый лизоблюд.
А за спиной завистники
Брехали, зубы скалили,
Считали, сколько вкусного
Даёт мне добрый люд.
Врагов я нажил множество,
Конечно, им не нравилось,
Что петуха огромного
Мог съесть в один присест.
Что всех гонял, как бешеный».
Лиса слегка попятилась,
А Котофей напыжился:
«Я был грозой тех мест,
Железной лапой действовал,
Иначе не получится!
Ворюг зубастых тысячи
Передушил один.
Вот видишь, уши порваны,
То серые разбойники
Следы зубов оставили,
Но я их победил.
В запале я неистовый!
Однажды стая целая…
Они не просто падали –
Летели кувырком!»
Кот привирал, конечно же,
Про крыс лисичке хвастая,
А та с восторгом думала,
Что это про волков.
«С тех пор паёк пожизненно
И бюст стоит на родине», –
Он врал, а она мыслила:
«Не так уж он плюгав»!
А Кот в самозабвении
Все больше фантазировал:
«Меня боялись до смерти,
Особенно Иван,
И после покушения,
Особенно жестокого –
Всего их было несколько –
Был перевод решен.
Велел мне Тигр Тигрович
Здесь навести порядочек.
Лисичка бровки выгнула:
«Он вовсе не смешон!»
Увидев, что он нравится,
Встал во весь рост мюнхгаузен,
Стал когти драть о дерево,
Хвост щеткой распушив.
Кора летела веером,
Игрался ветер ленточкой,
Лису пронзила молния:
«Он дьявольски красив!»
Кот+Лиса
«Как звать тебя, красавица?
Одна живешь? Не замужем?» –
К Лисичке Кот приблизился
И воздух потянул.
«Лиса, Лисичка, Лисонька, –
Сказала та кокетливо, –
Я девушка свободная,
Чуть что – и упорхну.
Вас в гости пригласила бы,
Но вы, боюсь, откажетесь.
Сегодня я готовила
Свой фирменный салат:
Фазанья грудка, руккола,
Личинки, лук и трюфели».
«Я предпочел бы страсбургский,
Из лягушачьих лап.
Но отказать не смею я –
Вы столь обворожительны,
И плюс моя обязанность –
Узнать народный быт», –
Кот рассыпался бисером,
Ища слова эффектные,
Ведь так давно наш выдумщик
Бывал от пуза сыт…
Пошли, и неожиданно
Они, едва знакомые,
Почувствовали общее
Душевное родство.
О том о сем калякали,
Обменивались шутками,
Как старые товарищи,
Дружившие лет сто.
Сидели, слово за слово,
Не замечая времени…
Их разбудило солнышко
Свернувшихся клубком.
А, кроме того, трапеза
Салатом не закончилась.
Все нычки были съедены:
Запасы корешков,
Мышей штук двадцать вяленых,
Личинки, яйца, выползни,
Прикопанный для праздника
Заплесневелый сыр,
Потерянный охотником
В чащобе в прошлом месяце…
Что там фазан до косточки –
Умят барсучий жир,
Хранимый для лечения
Болезней всех практически.
Мед в сотах вместе с сотами
И ввязнувшей осой…
Смолочены смородина,
Малина и боярышник,
Засушенные на зиму
Хозяйственной Лисой.
Но та не опечалилась,
Напротив. «Как же здорово
Не в одиночку ужинать,
Не засыпать одной,
Овец считая сотнями…
Не думать думу грустную…
Вести беседу с суженым,
А не с немой луной…
Не подбирать синонимы,
Стесняясь в выражениях,
А говорить, что думаешь…
Не выть с закрытым ртом
От скуки и уныния…
Не просыпаться в холоде,
Обнявшись, как с возлюбленным,
Лишь с собственным хвостом», –
Лисичка так подумала,
Но мысли не озвучила.
Уселась нога на ногу
И молвит со смешком:
«Вы, Котофей Иванович,
Как джентльмен, обязаны
Мне сделать предложение»,
Сама же за ушком
Давай его почесывать.
От ласки Кот зажмурился,
Подставил шейку, пузико
И громко замурчал…
С тех пор они супругами
Жить стали припеваючи.
Он звал ее Лисиченькой
И у норы встречал.
Она же его ласково –
Котищем и Котищенькой.
Кормила его вкусненьким,
А он кормил её
Досужими рассказами.
Мур-мур с утра до вечера:
Что ел, где путешествовал
И как ловил жульё.
Лиса+
Короче, хоть и разные,
Сошлись два одиночества.
Однажды с уткой пойманной
Бежит Лиса домой.
Тут Волк: «Здорово, рыжая!
Удачно поохотилась!
Давай, делись дичинкой-то,
Тебе не съесть одной».
«Да и не собиралась я, –
Мне есть теперь, с кем завтракать», –
Лиса в ответ. Волк выпучил
Глаза: «Завелся муж?»
«Это у вас заводятся
От грязи насекомые,
А муж – он появляется,
Не местный он к тому ж.
Его для наведения
Порядка Тигр Тигрович
Прислал к нам губернатором,
И ты браткам своим,
Особо беспредельщикам,
Скажи: без разбирательства
Рвет на клочки, на тряпочки!
Разбойничать ни-ни!»
Волк аж присел: «Вот новости!
А мы даже не слышали!
Так что ж он не представился?
Сидит в норе, как пень».
«В Южно-сибирском округе,
Где он служил до этого,
Все были так запуганы,
Что он мог спать весь день.
Ты сам подумай, бестолочь,
Кто с кем должен знакомиться.
Что там вносить положено:
Оброк, налоги, дань?»
«Я понял! – Волк задумался. –
Так что он любит, Лисонька?»
«Так мясо! – уже издали
Ответ. – Он же не лань».
«Кто-кто? Не понял! Выплюни
Ты утку!», – Серый выкрикнул. –
Ушла». Но с ветки свесился
Скворец, шутник и враль:
«Мой генерал», я думаю,
Сказала наша умница.
Так говорят во Франции,
Oui: mon général», –
И полетел докладывать
Знакомым информацию,
Волк тоже с донесением
К собратьям поспешил.
Ну а Лисе тем временем
Медведь голодный встретился
И, словно осыпь бурая,
Дорогу преградил:
«Проход закрыт, гражданочка».
«Но почему? Брось шуточки!»
«Да потому что!» – съёрничал.
«Причину назови», –
Лисичка стала нервничать.
«Во-первых, вот отметины:
Когтями обозначены
Владения мои.
А во-вторых, я пошлину
Установил вчера еще.
Так, чисто символически:
Всего одна у.е. –
Любая тушка». «Ладненько, –
Поймав жука-навозника,
– Держи!», – Лисичка сделала
Батман-тандю-плие.
«Стоп-стоп, ты не дослушала.
А, в-третьих, есть известия,
Что птичий грипп свирепствует,
И я ввел карантин.
Все птицы перелетные –
Условно переносчики,
И могут быть допущены
Лишь в виде четвертин.
И наконец, последнее.
Мне нашептали ябеды, –
Медведь тянул намеренно,
Жука отправив в рот. –
Ты лазила в малиннике,
Хоть квоты уже выбраны
Тобой в июле-августе.
Нежданный поворот!?
Но я сегодня милостив –
Прощаю, только уточку
Отдай-ка и проваливай,
Я занят, просто жуть».
«Возьми, – Лиса промямлила, –
Но есть я не советую,
Ведь нечем будет, Мишенька,
Тебя нам помянуть.
Ты, дурень незадачливый,
Не доживешь до вечера».
Медведь взревел, и с дерева
Чуть не упал Скворец,
Который всё подслушивал.
«Стоп-стоп, я не закончила.
Во-первых, атаманщине
У нас в лесу конец.
Есть власть официальная,
Да! В виде губернатора!
И, чтоб ты знал, назначен он
Не кем-то, а ТТ.
В Южно-сибирском округе,
Где он служил до этого,
Все знают: из разбойников
Он делает соте.
А во-вторых, до этого
Была я беззащитная,
Теперь, дружок, я замужем.
Ну, угадай, за кем?
И если я пожалуюсь,
То, в-третьих, мой Котищенька
Порвет за меня всякого,
А я цинично съем.
В-четвертых, звери умные
С начальством дружат грамотно.
Ну, что ты глазки выкатил?
Обратно закати.
Коль хочешь ты и в будущем
Хозяйничать в малиннике
И квоты устанавливать –
Сначала заплати».
Медведь, лицом не падая,
Ей буркнул: «Я подумаю», –
И ломанулся в кустики –
Живот ему свело.
Скворец вспорхнул, хихикая,
Но тот пристал с вопросами:
«Скажи-ка, друг мой крапчатый,
Ты врешь, что полиглот,
Зимуешь в Аквитании…
Соте из шкуры делают?
Это пальто французское?
Таких не знаю слов.
И что за зверь котищенька?
Скворец стал растолковывать:
«Котищенко – фамилия,
Он, видно, из хохлов.
Соте – еда под соусом.
Обычно мясо нежное
Сначала маринуется
И жарится потом.
Соте из медвежатины –
Конечно, что-то новое,
Но если сутки вымочить
С лучком и чесночком,
Да мелкими кусочками…»
Медведушка не выдержал
И рявкнул: «Все, достаточно!
Лети, а я пошел».
Скворец порхал и каждому
Трещал про губернатора:
Что генерал, что засланный,
Что сам из казачков,
С врагами расправляется
С особенной жестокостью –
Поджаривает заживо
На медленном огне.
В Сибирь его упрятали –
Превысил полномочия.
Фамилия – Котищенко,
И с тиграми в родстве.
Конечно, были скептики,
И не особо верили,
Скворцы-то – пересмешники…
Не верил и Кабан.
Помыв щетину грязную,
Решил к Лисе наведаться,
Понес ей черных трюфелей
И с корешком калган.
Он был влюблен без памяти
И без надежды. Сумрачный
Клыкастый нерешительно
Топтался у норы.
Лиса его увидела:
«Привет». – «Привет. Я выяснить
Хотел про губернатора.
Он что за ком с горы?
Прошел слушок, что с гонором
И всех щемит нешуточно.
Еще судачат сплетники:
Живет он у тебя».
Лиса вильнула хвостиком:
«Всё правда, и я замужем.
Но мы же, поросёночек,
По-прежнему друзья?»
«Как бы не так, – насупился
Кабан. – Теперь всё кончено.
А муженёк поплатится:
В кустах подстерегу
И дырок понаделаю
В его боках начальственных.
Прощай. И в таком случае
Грибы я заберу».
«Постой, – Лисичка крикнула, –
Прошу, как друга, выброси
Из головы ты глупости –
Произойдет беда.
Мой Котофей Иванович
Без сала не обедает,
А уж свиные ребрышки –
Любимая еда.
В Южно-сибирском округе,
Где он служил до этого,
В Полтаву ездил нарочный,
Он сало доставлял
Из самой Малороссии,
С необычайным запахом,
Румяное и нежное».
Кабан не устоял –
Припал на ноги задние.
Он был ужасно мнительный.
«И да, вернемся к трюфелям.
Ты был со мною щедр,
И я из благодарности
Предупредить обязана:
Имеешь ты лицензию
На разработку недр?
Они у нас являются
Народным достоянием,
А крупным расхитителям –
Смертельный приговор.
Но если ты поделишься,
То Котофей Иванович
Рассмотрит. Заупрямишься –
Он на расправу скор», –
Лиса грозила пальчиком.
Кабан ушел, понурившись.
И вот назавтра встретились
Медведь, Кабан и Волк.
У каждого подарочки:
Бычок у Косолапого,
Баран у Волка, трюфели
Клыкастый приволок.
Кот+
Медведь давай командовать:
«Ты, Серый, быстро бегаешь,
Сгоняй, покличь засланца-то».
Но Волк сказал: «Я пас.
Полезно хряку толстому
Побегать». Тот обиделся:
«Я что тут, самый младшенький?
Медведь моложе нас,
Гляди, распоряжается!»
«Послушай, травоядное! –
Насел Медведь, – главенствует
Здесь тот, кто всех сильней!»
Сидят рядком надутые…
Ползет лениво солнышко
Вокруг трех уважаемых,
Несломленных зверей…
Гнус вьется, мясо портится,
К грибам жуки пристроились –
Плевать. Гордятся. Вправду же –
Боятся как огня
Идти к норе лисицыной
Звать Котофей Иваныча.
С опаской каждый думает:
«А вдруг он съест меня?»
И наконец спасение –
Зайчишка. Хором гаркнули:
«Ко мне!» Косой приблизился,
Робея и кося.
«Тебе два сообщения:
Плохое и хорошее, –
Медведь опять роль главного
Присвоил, не спрося, –
Тебя гонцом назначили.
Гордись почетной должностью!
По окончании миссии,
Возможно, наградят!
Посмертно… Что поделаешь –
Опасная профессия.
Гонцов всегда то вешают,
То рубят, то едят.
Ну что ты так расстроился?
Сгоняешь – может, выживешь,
Слиняешь – гарантирую:
Не жить тебе, балда».
Косой кивал усиленно.
«Скачи к Лисице в логово,
Пусть генерал Котищенко
Пожалует сюда.
Скажи, что подготовили
С поклоном подношения
Громады представители:
Медведь, Волк и Кабан.
Дай лапу, друг! Будь умницей!»
«Косой, удачи», – Зайчика
Волк обнял на прощание,
Кабан дал талисман –
Смолы комочек с бабочкой,
Который Заяц выкинул
В кустах, сердито хныкая:
«Чуть что – сразу Косой!
Да чтоб вам повылазило!»
К Лисе он, тем не менее,
Примчал и крикнул издали,
От страха сам не свой:
«Меня прислали… Здравствуйте!
Сказать, чтобы вы прибыли
Забрать дары, которые
Медведь, Кабан и Волк
С поклоном приготовили».
«Что-что? – Лиса ответила,
Хотя прекрасно слышала, –
Медведка дарит шёлк?
Какие были прибыли!
Мы оба глуховатые.
Всегда у меня осенью
От сырости отит,
А Котофей Иванович –
Врагами изувеченный.
Поди поближе, Заинька!»
«Не верь, она хитрит!
Остановись!» – послышалось
С небес предупреждение.
Это Скворец, как фигаро,
Давно уже был тут.
Донёс он раньше Зайчика,
Когда и кто пожаловал,
И сколько принес вкусного,
И где сидят и ждут,
Из-за чего рассорились,
И сколько прошло времени,
Кто в дипкурьеры выбился,
И где янтарь лежит,
А заодно и косточки
Всем перемыл: мол, рабское
У русака сознание,
А панда, мол, рулит».
Кот шуганул доносчика,
Лиса беззлобно крикнула:
«Докаркаешься, деятель!
Пострел везде поспел!
В Южно-сибирском округе
Таких словоохотливых
Сажают в клетки». Скворушка
«Сперва поймай!» – пропел.
Дал дёру Заяц радостный,
А «генерал» с супругою
На рандеву отправились
В расчете на прирост
Их благосостояния.
Кот трусил, но бравировал,
И лишь от напряжения
Подёргивался хвост.
А троица дарителей
Искала, где бы спрятаться.
В засаде, мол, удобнее
Сидеть и наблюдать.
Медведь полез на дерево,
Кабан залёг в кустарнике,
И в кучу листьев Серого
Решили закопать.
В лесу оповещение
Всегда было налажено,
И тысяч сорок зрителей
Слетелось и сползлось
И, как Скворец потребовал,
Затихло в ожидании –
Мол, чтобы представление
Шально не сорвалось.
Вот показалась парочка,
Медведь их первым высмотрел
И пробасил: «Фу, маленький,
Да это же Барсук»!
Скворец вдохнул и выдохнул.
«Хорек!» – Клыкастый всунулся…
Тут кот почуял мясушко:
«Мяу-мяу!» – пронесся звук.
Как прыгнет на говядину,
Да как зубами вцепится,
Рычит, да с подвыванием,
Шипит, словно утюг!
Лиса даже отпрянула.
«Как мало?», – Мишка вымолвил, –
Мы, Волк, вдвоем не съели бы!
Нет, это не барсук.
Гляди, какой прожорливый»!
«И не хорек, – решительно
Кабан еще раз выступил, –
Видали мы хорьков».
А Волк лежит под листьями,
Потеет весь, психованный.
Уж очень ему хочется
Ну хоть одним глазком
Взглянуть на диво дивное.
Он попытался выглянуть
Из своего укрытия,
Тихонько стал шуршать.
Кот слышит: мышь шевелится –
И чисто механически
Метнулся, словно молния,
И за нос Волка хвать!
Тот заскулил и выскочил
Из кучи, как подорванный,
А Котофей Иванович,
Решив, что западня,
И сам порядком струсивший,
Понесся на то дерево,
Где Косолапый прятался.
«Добрался до меня!» –
Подумал тот панически,
Полез наверх, но тонкие
Не выдержали веточки,
Раздался громкий хруст,
Вспорхнули птицы веером,
Крича, как оглашенные,
Медведь упал, и надо же –
Прямохонько на куст,
Где третий сидел взяточник.
По счастью, оба выжили,
Зашиблись, без сомнения,
И пережили шок.
За Волком вслед испуганно
Удрали сломя голову
И долго еще помнили
Полученный урок.
А Котофей Иванович,
С сосны едва спустившийся
И ничего не понявший,
Сидел и молча ждал,
Когда его Лисиченька
От смеха успокоится,
А то прямо истерика…
«Как ты их напугал! –
Она, икая, молвила, –
Дай обниму, Котищенька,
Какой же ты холёсенький»!
А он под нос бурчал:
«Тут снова то же самое» –
И еле слезы сдерживал,
Ведь все-таки по Машеньке
Он чуточку скучал.
Такая вот занятная
Произошла история,
Как стал в лесу властителем
Изгой домашний кот.
Добро и зло – две стороны
Одной медали. Издали
Концом пути покажется
К удаче поворот.
Если б Кота не выгнали,
Они б с Лисой не встретились
И не были бы счастливы.
Недаром говорят,
Что всё – для испытания
Или для обучения,
Но к лучшему и вовремя –
Проверено стократ.
***
Как в резиновой калоше
Таракан живёт Тимоша;
По утрам — cалат и сыр,
Перед сном — всегда кефир!
Хорошо живёт в калоше
Хитрый маленький Тимоша!
Но друзей, как старый крот,
Ну никак он не найдёт!
День-деньской в своей калоше
Учит азбуку Тимоша;
Пишет и читает,
Цифры вычитает —
Вот какой хороший
Таракан Тимоша!
И пускай он ростом мал —
Самым умным в доме стал!
Как-то раз Тимоша
Вышел из калоши;
По кастрюлям – бум да бам!
Крик кругом! И шум, и гам –
Дети бьют в ладоши:
«Эй, лови Тимошу!»
Вмиг за ним вприпрыжку
Петя, Таня, Мишка!
Но хитёр Тимоша –
Шмыг в свою калошу!
Все кричат ему вокруг:
«Эй, привет, весёлый друг!
Выйди из калоши,
Таракан Тимоша!
Ждём тебя на хоровод –
Скоро, скоро Новый Год!»
«Одиноко, друг Тимоша,
Всё сидеть тебе в калоше!
Возле ёлочки народ –
На часах двенадцать бьёт!
А грустишь в своей калоше,
Только ты один, Тимоша!
Ждём тебя мы, усача,
Потанцуем ча-ча-ча!»
Заурчала вдруг калоша –
То шевелится Тимоша!
Вылез в щёлку, словно в дверь,
Эх, довольный он теперь,
Милый наш, хороший,
Таракан Тимоша!
Вон как вертит кренделя!
Опа, опа!!! Тра-ля-ля!!!
……
Как в резиновой калоше
Таракан живёт Тимоша;
Но теперь он не один –
Обожаем и любим!
Часто-часто из калоши
К детям ходит наш Тимоша!
Ведь друзей нашёл он – вот!
В славный праздник Новый Год.
***
За лесами, за садами,
За снегами да за льдами
Добрый Дедушка Мороз
Собирал подарков воз.
Звери дедушке писали,
Письма в ящики бросали:
И читал он целый год
Кто какой подарок ждёт!
Заказал бельчонок чашку,
Серый волк просил рубашку
Про юлу писали мышки,
Кабану нужны штанишки.
Приносили телеграмму:
Лось просил поздравить маму.
А лиса хотела шляпку,
Хомячок — часы на лапку.
Дед мороз в усы смеялся:
— Целый год я собирался!
Поработаю в лесу —
Всем подарки разнесу!
***
Меня ужалила пчела.
Я закричал: «Как ты могла?!»
Пчела в ответ:
» А ты как мог
Сорвать любимый мой цветок?
Ведь он мне был уж-жасно нуж-жен:
Я берегла его на уж-жин!»
***
На моём рисунке
Поле с колосками,
Церковка на горке
Рядом с облаками.
На моём рисунке
Мама и друзья,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Лучики рассвета,
Рощица и речка,
Солнышко и лето.
На моём рисунке
Песенка ручья,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Выросли ромашки,
Вдоль по тропке скачет
Всадник на коняшке,
На моём рисунке
Радуга и я,
На моём рисунке
Родина моя.
На моём рисунке
Мама и друзья,
На моём рисунке
Песенка ручья,
На моём рисунке
Радуга и я,
На моём рисунке
Родина моя.
***
Рысью мчится Новый Год,
В дом спешит, стучится;
На озёрах белый лёд
Глаз слепит, искрится.
Клён, ольху обняв, стоит –
Так теплее вместе;
Что-то тихо говорит
Ей, своей невесте.
Солнце скоро упадёт
Весело за горку;
Забуянит, запоёт
Лес пургою звонкой.
Снег запляшет хоровод,
Вихрем закружится;
Скоро, скоро Новый Год!
Рысью в гости мчится.
***
Мы с дедушкой очень похожи
И жить друг без друга не можем.
Мы вместе газеты читаем
И гвозди вдвоём забиваем.
Мы пьём пепси-колу на пару
И вместе поём под гитару.
Вдвоём мастерим маме полки,
И оба мы носим футболки.
Мы с дедушкой очень похожи,
Я только немного моложе.
И оба влюбились мы в нашу
Красивую бабушку Дашу.
***
Расскажу тебе, дружочек,
Историческую сказку:
Отчего на Приднепровье
Столько Змиевых валов,
Как смышленая дворняжка
Помогла спастись хозяйке,
Как обычный русский парень
Чудо-юдо поборол.
Жил да был на белом свете
Трехголовый Змей Горыныч.
Так прозвали его люди,
Потому что был он с гор.
Ну а может, потому что
Был он, как гора, огромный:
Солнце закрывал собою,
Как траву, топтал сыр-бор.
Или потому что пламя
Изрыгал — и все горело.
А еще красавиц русских
На съеденье умыкал.
Слово есть гарын, что значит
В тюркских языках «желудок».
Ненасытную утробу —
Вот Горыныч что являл!
Как звала его мамаша,
Достоверно неизвестно.
Только знали, что на запад
Улетал он в свой погост.
Там драконье поселенье…
А погиб Горыныч в море:
Тендра — так зовется остров,
Говорят, драконий хвост.
Но давай всё по порядку.
Есть истории начало,
Как повадился Горыныч
Русь святую разорять.
Мужики пытались драться,
Но лишь поломали вилы.
Даже топоры и копья
Не могли его пронять.
Ведь покрыта была шкура
Чешуёй, будто чугунной,
Веки, как стальные ставни,
Надвигались на глаза.
Для него стрела — комарик,
Факел для него как спичка,
А копье иль меч буланый
Как пчела или оса!
С теми, кто отпор давали,
Змей жестоко расправлялся:
Разносил деревни в щепки,
Поедал людей и скот,
Ну а если выходили
На него дружиной ратной,
Жёг огнем, давил ногами,
В общем, зверь был ещё тот!
А иначе он не может —
В их семействе все такие.
В генах хищная природа —
Догонять и убивать.
Но не так все примитивно…
Как-то утром Змей подумал:
«Когда все тебя боятся,
Начинаешь уставать.
Постоянные погони,
Крики, слезы и проклятья
Как мне это надоело!
Может, старым становлюсь?
Или я заболеваю?
Хочется уже почёта
Или даже поклоненья.
Будет скучно — ну и пусть!»
Так все чаще Змей Горыныч
Думал, глядя с гор на землю,
Где он ненависть посеял,
Вырастил ужасный страх.
И какой-то хитрый дядька —
Таковой всегда найдется —
Эту струночку нащупал
В его крошечных мозгах.
Выступил он с дерзкой речью
На собрании народном.
Молвил: «Рано или поздно
Вор проклятый к нам придёт.
Надо с ним договориться,
Лучше сразу откупиться —
Хай берет, что пожелает,
Он же всё не унесет!
Пусть он русского не знает,
Ему жестами покажем,
Чай, сообразит, тварюка…
Ну а чем не шутит черт?
Люди дядьку поддержали
И, хоть каждый сомневался,
Большинством постановили:
Попытаемся, а чё!
Так и сделали. Как только
Змей над лесом показался,
Приготовили припасы,
Расстарались ублажить:
С каждого двора собрали
Коз, овец и уток жирных,
Поросят, бычков молочных
И мёд-пиво, чтобы пить.
Змей глядит — глазам не верит:
Где мечи, где копья, сети?
Где рогатины хотя бы?
С кем вести неравный бой?
Вместо мужиков отважных
И богатырей ретивых
Вышли к нему делегаты —
Старцы с белой бородой.
Красны девицы в монистах
Поднесли на блюде чарку
И на вышитой ширинке
С солью белый каравай.
Сделав круг, Горыныч мягко
Приземлился на лужайке,
Из-за спин, видать, пинками
Выскочил тот краснобай,
Пал пред Змеем на колени,
Раз пятнадцать поклонился
И давай махать руками,
Помогая головой:
Мы от чистого, мол, сердца,
Ты с дороги, мол, голодный,
Кушай наши подношенья,
Что не съешь, дадим с собой.
Эти жесты доброй воли
Змей Горыныч сразу понял,
Но от новых ощущений
Растерялся, ей же ей.
Может, люди тянут время?
На подмогу князь шлет войско
Или отозвал с дозора
Трёх своих богатырей?
Но решив, пока всё тихо,
Перед битвой подкрепиться,
Принялся за угощенье,
Кости, словно лёд, дробя.
Слопал все единым махом,
Долго ли тремя-то ртами!
Чарку осушил и бочки,
Будто кинул за себя.
Даже каравай на коготь
Наколол и съел с солонкой,
А потом на чистом русском
Рот центральный говорит:
«Ну и где ж это дружина?
После сытного обеда
Можно и покуролесить.
Ваш медок зело бодрит!»
Да как пукнет, словно пушка!
Девки с визгом убежали,
Старики носы зажали,
Аспид, как табун, заржал.
Дядька же переговорщик,
Кланяться не прекращая,
Потом хладным истекая,
Змею план свой проорал.
Ёлкой в зубе ковыряясь,
Пораскинул тот мозгами,
Головы переглянулись,
Молвит средняя опять:
«На мир-дружбу я согласен,
Но условие такое:
Не хочу я по подвалам
Красных девушек искать.
Сами вы определите
Лучшую из всех красивых —
И тогда село не трону,
Заберу и улечу.
Думайте до завтра. Ужин
Здесь я подожду. И кстати,
Хай блинов нажарят бабы —
Страшно сладкого хочу!
Всё, пока, спокойной ночи
Не желаю, до свиданья», —
И бесстыжий рептилоид
В унисон захохотал.
Когда люди всё узнали,
Дядьку сгоряча побили.
Сколько он зубов, волосьев,
Родственников потерял!
Эт потом уже признали
Его скромные заслуги.
И хотя он после бойни
Шепелявил и оглох,
Выбрали жрецом почётным.
Он потом учил убогих —
Для глухих язык по ходу
Этот дядька изобрел.
В тот же судьбоносный вечер
Долго люди на майдане
Спорили, ругались, дрались
И катались по земле.
Всё ж решили малой кровью
Обойтись и жить спокойно,
Потому что девок страшных
Было больше на селе.
Весть об этом договоре
С трёхголовым душегубом
Облетела всю округу
И приверженцев нашла.
Лишь завидят Змея с вежи,
Соберут ему гостинцы,
Красну девицу поставят —
И деревня спасена.
Постепенно все привыкли,
Даже слух прошел, что девок
Вовсе он не поедает,
А совсем наоборот.
Дескать, у драконов этих
Многожёнство — это норма,
Чтобы не было им скучно,
Нужен женооборот.
И вдобавок проходимцы,
То есть странники, калики —
Им народ обычно верит,
Хоть они обычно врут —
Говорили, что Горыныч
Знатен и богат, как кесарь,
У него огромный замок,
И все девки в нем живут.
Там вообще культура толще,
Мы тут лаптем щи хлебаем,
А у них стекло и вилки,
Бабы носят кружева,
По нужде на двор не ходят,
А в горшки — ночные вазы,
Ну и что, что на чужбине,
Зато в шёлковых чулках.
Слухи обрастали гуще:
Змей владеет языками,
Может, он большой ученый,
Филантроп и патриот.
Там с красавицами туго —
Бабы лошадей не краше.
Вот он русских и таскает —
Улучшает генофонд.
Время шло, и Змей занёсся,
Стал нахальным и спесивым,
Перестал, как сумасшедший,
Свое брюхо набивать.
Пожелал: «Во время пира
Музыканты пусть играют,
А красавицы танцуют —
Сам хочу я выбирать».
Ляжет, гад, аки патриций,
Уплетает, запивает,
Из отверстий дым пускает
В виде стрелок и сердец.
Девы водят хороводы,
Как на ярмарку, одеты,
Круто спинки выгибают
И мечтают про дворец.
Были, правда, и такие,
Кто ни в жисть не соглашались,
С домочадцами бежали
На восток, на север, юг.
Так страна и расширялась
За счет этих непокорных,
Не проникшихся наивно
Ни одной из заманух.
Слух до Киева добрался.
Князь подумал: «Хлеба, зрелищ —
Все не ново, но полезно:
Змей у нас теперь партнер.
Пусть подавится, вражина!
Жаль, не я это придумал,
Эх, того бы миротворца
В подземелье… Впрочем, вздор.
Посадить всегда успеем».
И отдал приказ, чтоб Змею
Больше не чинить препятствий,
Дядьку гривной наградить.
Сообщить переселенцам
На окраины: полгода
На период обустройства
Могут подать не платить.
Вскоре князю доложили:
«В государстве все спокойно,
Люд в тебе души не чает,
Начал вещим называть,
Кое-где — великим, мудрым,
Где-то — добрым, справедливым,
Ну а кто ещё не чает,
Мы найдем, как подсказать.
Дядьке гривну золотую
Лично сам тиун навесил.
Предоставлены Змеюке
Горизонт и коридор.
Кстати, он неподалёку
От столицы приземлился.
Ждет гостинцев, скоморохов
И красавиц на подбор».
Князь не ждал такой засады,
Даже ножкой грозно топнул,
Но, остыв, велел отправить
Всё Горынычу сполна.
И опять какой-то дядька —
Таковой всегда найдётся —
Воду стал мутить в народе:
Всех красивей-то княжна!
И уже бушует вече,
Справедливости желая,
Змей психует, в нетерпенье
Шеями заплёлся в жгут,
Князь в сердцах гонцов отправил,
Хоть бояре были против,
За дружиной на границу,
А калики тут как тут!
И давай давить на князя
Историческим примером:
В Греции так тоже было,
Ничего, мол, обошлось.
Должен был царь Агамемнон
Дочь пожертвовать родную,
На алтарь под нож отправить,
Чтоб унять богини злость.
В горло бедного папаши
Тоже вся страна вцепилась:
Дескать, ветер не подует —
В Трою флот не поплывёт.
Хорошо, что Артемида
Заменила деву ланью —
Ифигения в Тавриде
Припеваючи живет.
Князь каликам перехожим
Повелел катиться в баню,
Знать, запачкаться боялся,
Да и дух от них вонюч.
Сам на женской половине
Отыскал жену в светёлке,
Где она с утра рыдала,
И закрыл её на ключ.
Дочь позвал и со слезами,
Горестно в рукав сморкаясь,
Про Горыныча, про вече
И про Трою изложил.
Но княжна от хоровода
В виде конкурса, кто краше,
Горделиво отказалась:
«Коли Киев так решил,
Коль судьба моя такая —
Защитить любимый город
От пожара и разора,
Я смиренно покорюсь.
Если умереть придется,
Как сестрицам из народа,
Долю горькую — любую —
С ними честно разделю».
Собралась без канители,
Не взяла и зубной щётки,
А тем более уборов,
Украшений и вещей,
Все твердит: «Не провожайте!»
Князь лишь крикнул на прощанье:
«Продержись хотя б до завтра,
Войско скачет с рубежей!»
И пошла, аки на плаху,
Держа шею величаво,
Мамки-няньки в окнах машут,
Но она глядит вперёд.
А дворовая собачка —
С ней княжна всегда играла —
Незаметно увязалась
Вплоть до самых до ворот.
А обоз с дарами раньше
Для Горыныча собрали
И отправили, чтоб ирод
На часок-другой присел,
Перестал уже метаться,
Лес берёзовый корежить
И вытаптывать угодья,
Взборонённые под сев.
Закусив, а также выпив,
Подобрело чудо-юдо,
Вместе с тем и разрезвилось,
Захотело куражу.
«Где, — кричит, — ваши девчата,
Лучшие на целом свете?
Если их сейчас не будет,
Я вам всем тут покажу!»
Прибежали скоморохи,
Задудели и запели,
Заплясали, засвистали,
Заходили кувырком.
Как дитя, Змей веселился,
Расхрабрившись, музыканты
Врезали ему частушки
Про него же самого:
«Мы со Змеем выпивали,
Как же плохо мне с утра!
Ох, головушка хворает,
Хорошо — она одна!
Эк Горыныча стошнило —
Вышел Днепр из берегов!
Видно, Змеюшка сердечный
Отравился тиуном».
Осознав намек не сразу,
Поначалу хохотавший,
Змей спалил певцов беспечных
И взревел одним из ртов:
«Хватит головы морочить!
Где, я спрашиваю, девки?
Если тотчас их не будет,
Покажу ещё не то!»
Подойдя, княжна сначала
Потеряла силу духа —
На её глазах Горыныч
Превратил героев в прах —
В то же время разозлилась:
«Ишь, что изверг вытворяет!»
Жучка же, дрожа от страха,
Спряталась стремглав в кустах.
Змей, красавицу увидев,
Тоже потерял дар речи,
Только он — от восхищенья,
А она ему кричит:
«Что ты тут еще покажешь?
Убиваешь безоружных,
Что в лицо беде смеялись?
Этим нас не удивить!»
Шевельнул злодей крылами:
«Удивиться хочешь, крошка?
Ну, гляди!» — и звероящер
Поднялся во весь свой рост.
Лес стоячий — и то ниже,
Голова затмила солнце,
Крылья облака закрыли,
Запрудил речушку хвост.
Дева густо покраснела,
Но решила не сдаваться,
И, махнув косой, сказала,
Руки в боки уперев:
«Так стоять на задних лапках
Может и моя собачка!»
«Ой-ой-ой, — загоготал он, —
Докажи, иначе съем!»
И зубами дружно щёлкнул.
А вообще на самом деле
Есть её не собирался
Ни за что и никогда,
Потому что с ним впервые
Что-то странное случилось:
Будто птички щебетали
Слева в зоне живота.
Жучка этого не знала,
Но метнулась с громким лаем,
Чтоб спасти свою хозяйку,
Стала перед ней служить.
Вскрикнула княжна, присела,
В носик Жучку целовала,
Даже малость прослезилась,
Что она спасла ей жизнь.
Змей совсем не умилился,
Жучку взревновал и съел бы,
Если б та не заскочила
Мигом на руки к княжне.
Он вздохнул и покорился,
Раз у них любовь такая,
Хотя, честно, предпочел бы
Быть с княжной наедине.
Так негаданно-нежданно
Змей Горыныч изменился:
Раньше он эту дворняжку
На шнурки бы покромсал.
А теперь размяк, как тесто,
Раскатай, лепи, что хочешь!
В общем, головы вскружила
Ему девица-краса.
Что б она ни пожелала,
Ему выполнить хотелось.
Что собачка — скоморохов
Из углей бы он сложил,
Полетел бы на край света
За безделицей заморской,
Захоти она — вдогонку
За кометой в небо взмыл!
Всё это княжна мгновенно
Поняла чутьем девичьим.
«Эк животное влюбилось! —
Усмехнулась про себя. —
Значит, можно не бояться».
И решила, что записку
Передаст с собачкой в Киев,
Чтоб утешилась родня.
Так она и поступила.
Когда Змей уснул покрепче,
Ленту из косы достала,
Написала угольком,
Дескать, я жива, здорова,
Весточку пришлите так же.
Жучке шею обмотала,
Завязала узелком
И «Домой!» ей приказала.
Пёсю ждали приключенья:
Ночью ворота закрыты,
Но нашла собачка лаз,
К князю тоже не пускала
Бестолковая прислуга,
И тогда она к княгине
Рано утром пробралась.
Только ленточку завидя,
Та, конечно, догадалась.
Терем загудел, как улей.
Князь велел собрать совет.
Жучку так наугощали,
Что аж лапы подгибались,
Вот она и прикорнула —
Всё равно ведь ждать ответ.
На совете князь, бояре
Думу думали, рядили,
На два лагеря разбились:
Кто за мир, кто за войну.
Партия войны стояла,
Чтоб с Горынычем сразиться,
От поборов люд избавить
И освободить княжну.
Их противники хотели
Всё как есть оставить, ибо
Супостата даже войском
Всё равно не победить.
Слухи верные доносят:
Он великий чародейник —
Две главы вмиг вырастают,
Ежели одну срубить.
Наш захватчик — трёхголовый,
Знать, уже рубили дважды,
А встречаются на свете
И шести-, и девяти-.
Лучше бы его не трогать,
А не то он разозлится,
Съест княжну, дружину сгубит
Да и Киев разорит.
Князь послушал тех и этих.
«Я не против замиренья, —
Кое-кто даже захлопал,
Он их жестом осадил, —
Только чтобы выиграть время.
Русичи — народ свободный,
Не позволим, чтоб зверюга
Нам тут бедствия чинил.
Нет дружин непобедимых,
Тиунов незаменимых
И существ неуязвимых!
Кто найдет его пяту,
Тот получит что угодно,
В здравомысленных пределах,
Мой указ всем объявите
И развесьте на виду».
Дочке князь ответил лично.
Ленту Жучке повязали,
Но увидев, что в проулке
Поджидают кобели,
Посадили на телегу,
Чтоб её с пути не сбили,
И, как важную особу,
Прям к воротам привезли.
Так княжна вместо дружины
Получила спецзаданье:
Разузнать, как можно гада
Изничтожить. И когда
Он домой лететь собрался,
Дева твердо заявила,
Что без родины погибнет,
Что заест её тоска.
Змей, естественно, повёлся,
На Руси решил остаться,
И в окрестностях столицы
Он пещеру подыскал.
Уж, конечно, не хоромы,
Но княжне пришлось смириться —
Потерпеть, раз князь на дочку
Все надежды возлагал.
С уязвимым местом зверя
Оказалось очень просто:
Нежной была кожа шеи,
Что под самой головой.
Видела княжна, что часто
Змей чесался об деревья.
И когда он спать улегся,
Там пошкрябала рукой.
Змей от новых ощущений
Чуть не умер в одночасье:
На молекулы распался,
Вертикально улетел.
А она, как между прочим,
Говорит: «Чуть не убила!»
Ящер глупо рассмеялся.
Ослабев и подобрев,
Ей сказал: «Ну что ты, крошка,
Ты убить меня не сможешь,
А кто может, тот не знает —
Он не князь, не богатырь,
А обычный сыромятник.
Знаю, что зовут Никита…
Есть пророчество такое —
На душе моей волдырь».
Так впервые Змей Горыныч
Разболтал большую тайну,
И судьбы его к закату
Покатилось колесо:
Понеслась с запиской Жучка,
Побежали скороходы,
Взмыли в небо почтальоны,
Кони понесли гонцов.
И Никиту-кожемяку,
Очень сильного, большого,
Вроде даже холостого,
Скоро в Киеве нашли.
Но с Горынычем сражаться
Наотрез он отказался,
Когда посланные старцы
Уговаривать пришли.
Просто он не мог поверить,
Что способен на такое,
Никогда в руках оружия
Кожемяка не держал.
И в расцвете сил погибнуть
В его планы не входило,
Жизнь одна и, как ни странно,
Самому ещё нужна.
Старцы князю доложили,
Он пошел к Никите лично.
Тот, работая руками,
Кож двенадцать сразу мял,
Но, увидев государя,
Испугался, растерялся,
Неуклюже поклонившись,
Их нечаянно порвал.
Снова отказал Никита,
Потому что огорчился.
Не то слово — разозлился,
Не на князя — на себя,
На свою смешную робость.
И, конечно, кожи жалко:
Сколько времени и денег,
Сколько вложено труда!
После, поостыв, казнился,
Обзывал себя невежей,
Трусом, стервом и холопом
И всю ноченьку не спал.
Думал о княжне с почтеньем,
О Горыныче со страхом,
Отца с матерью покойных
Со слезами вспоминал.
Рассудил пойти наутро
Сообщить, что он согласен
Русь от чудища избавить
Или голову сложить.
На рассвете лишь уснувши,
Он проснулся поздновато.
Чувствует — его избушка,
Словно студень, вся дрожит.
Вышел на крыльцо Никита:
Не тайфун идет, не войско,
А тьма-тьмущая детишек,
Свет княгиня во главе.
Он не знал, но догадался —
Очи в пол-лица пылают,
Во всё белое одета,
Белый плат на голове.
Когда князь ни с чем вернулся,
Она выход подсказала:
Ребятню послать и чтобы
Шли девчонки впереди,
То есть будущие жертвы
Или бедные сиротки,
И чтоб все в мольбе держали
Свои ручки на груди.
Вслед за ней, как по команде,
Дети на колени пали,
Разрыдался кожемяка,
Еле-еле мог дышать.
Говорит: «Не надо, встаньте,
Сам я к вам идти сбирался…
Только пусть мне кто покажет,
Где Горыныча искать».
Стал готовиться Никита:
Закупил пеньки три пуда
И смолы бочонков восемь
Для доспеха — так верней.
И просмоленной верёвкой
Обмотался, сделав панцирь,
Руки притрусил песочком,
Чтоб не выскользнул злодей.
Когда князь это увидел,
У него упало сердце:
Что за недоразуменье!
«Эй, найдите ему щит,
Шлем, броню и меч буланый», —
Закричал, но парень твердо
Молвил: «Голыми руками
Мне сподручней победить,
А доспехи по размеру
Все равно ведь не отыщем».
Так Никита безоружный
И пошел на ратный пир.
Провожатой была Жучка.
Прибыли к пещере ночью —
Плавала луна в тумане,
Словно в сыворотке сыр.
Богатырь полез на кручу,
Над норой, как царь, уселся
И позвал: «Вставай, вражина,
Выходи на смертный бой!»
Змей, себя не утруждая,
Полыхнул огнём из пасти —
Всё обуглилось у входа,
Запекся песок слюдой,
Закипел родник в ложбине —
И опять уснул беспечно,
Думая, что гость незваный
В кучку пепла обращен.
Но опять кричит Никита:
«Вылезай, урод трусливый,
Или ты меня боишься?
Так я не вооружен!»
Чудище вконец проснулось,
Высунулось из пещеры —
Никого. И осторожно
Двинулось ещё вперед.
Не успело оглянуться —
Кожемяка прыг на спину
И связал узлом скорняжным
Две башки его из трёх.
Тяжело дышать змеищу,
Хочет сбить врага быстрее:
По спиняке хвост лупасит,
Щёлкает зубами пасть,
По земле кататься начал,
Чтобы раздавить Никиту,
Ну а тот вцепился в шею,
Как заразная напасть,
Как болотная пиявка,
И сидит неуязвимый,
Рассудив, что безопасней
Ему места не найти:
Змей себя палить не будет,
Не укусит — не достанет.
Наконец устал Горыныч
И взмолился: «Отпусти!
Развяжи меня, Никита! —
Он, конечно, догадался,
Кто таков его обидчик, —
А не то как разозлюсь,
Полечу сейчас на Киев,
Не смогу — пойду ногами,
Буду рушить все на свете,
Уничтожу вашу Русь».
Богатырь ему: «Навеки
Уберешься восвояси.
Чтобы только на картинках
Личность видели твою.
Чтоб забыли люди горе,
От которого страдали,
Чтобы дети удивлялись,
Подбирая чешую».
Змей на это рассмеялся:
«Остроумно, но нечестно!
С русичами я сроднился,
И к тому ж у нас ничья!
Давай так: поделим землю
На две части вот отсюда.
Слева, на востоке — ваша,
А на западе — моя».
Призадумался Никита:
«Как делить, что невозможно,
Что принадлежит народу,
А не мне или тебе.
Как у этих людоедов,
У захватчиков все просто!
Ладно, способы любые
Хороши с ними в борьбе».
И ответил:»Я согласен!
Кончим дело полюбовно,
Только надобно границу
Чётко, жирно начертать.
Я пошлю гонца с запиской,
Чтоб соху сюда прислали,
Запрягу тебя, как лошадь,
Ну а сам буду пахать».
Вот на этом и срядились.
Жучка отнесла посланье,
И по порученью князя
Киевские кузнецы
Начали ковать орало.
А пока они ковали,
В думе все переругались:
Князь, бояре и жрецы.
Воеводы глотку драли,
Мол, добить врага — и все тут!
А старейшины ворчали:
«Кем он себя возомнил,
Этот вор с большой дороги?
Два вора, вернее, смерду
Полномочий не вверяли,
Чтоб он Русь с врагом делил»!
А жрецы бубнили: «Надо,
Надо верить в предсказанье,
Если Змею быть убитым
Кожемякой суждено,
Доля всё сама управит,
А мешать нельзя — опасно,
Прогневим богиню Мокошь —
Будет засуха и мор».
Князь, промолвив: «Будь что будет»,
Объявил совет закрытым.
Ну а что на самом деле
Он придумал — утаил.
Кузнецы соху сковали,
И изрядную махину
С дюжиной волов слюнявых
Кожемяка получил…
И записочку от князя.
В ней было всего три слова.
Прочитав, кивнул Никита,
После грамотку спалил.
А чешуйчатая несыть
Стала есть волов, как вишни,
Вмиг погонщики в испуге
Разбежались что есть сил.
А смеялись поначалу,
Чудище в узлах увидев,
Хлопали свои коленки
И Никиту по спине,
Дескать, молодец, красава,
И на ушко всё пытали:
«Князь ведь обещал, что хочешь…
Будешь свататься к княжне?»
Головой качал Никита
И краснел свекольным цветом,
Улыбался, отрекался,
Мол, где я, а где она.
Каждый, кто потом встречался,
Лез к нему с этим вопросом,
Ведь традиция жениться
У героев всех была.
Уезжая, поклонилась
Свет княжна: не обессудьте,
И сказал: «До встречи, крошка» —
Голосом осипшим Змей.
Из просмоленных верёвок
Кнут Никита сплел тяжёлый —
Чтобы было ощутимо,
Навязал на нём камней.
Взял четыре он коряжки —
Сделал для ярма занозы.
Подобрал две деревяшки,
Гибкий вяз согнул дугой,
Перешил воловью упряжь
Под Горыныча размеры,
В раму головы просунув,
Закрепил ярмо пенькой.
«Но!» — вскричал Никита лихо
И кнутом хватил по шкуре,
Гром раздался, и с деревьев
Вся обсыпалась листва,
Звери в ужасе присели.
Змей рванул, налег Никита,
И на юг, как сговорились,
Потянулась борозда
Глубиной с овраг хороший,
Шириной с Сетомль-речушку,
И отвал размером с избу
От реки рос до реки.
Иногда искали броду,
Иногда не нужно было,
Кое-где к ним выходили
И просили мужики
Обойти деревню сбоку,
Или бор мешал высокий —
В общем, линия кривая
Получалась, хоть убей.
Да к тому же Змей Горыныч
Норовил скосить к востоку,
Хотел больше земли русской
Отхватить себе, злодей.
Богатырь, заметив это,
Заставлял его вертаться,
Но упрямо хитрый аспид
Забирал всегда левей.
Тут же с жалобами в Киев,
Мол, Горыныч с Кожемякой
Покромсали Русь изрядно,
Ринулись кому не лень.
Князю уши прожужжали,
Он кивал, но без эмоций.
Даже на вопрос княгини
Резко крикнул: «Помолчи!»,
Когда та его спросила:
«Что ты будешь делать, если
Кожемяка за свой подвиг
Дочь потребует в награду
Иль от Киева ключи?»
Поостыв, он ей признался,
Что, послав письмо Никите,
А написано там было:
«Змея надо порешить»,
Вызвал старую ведунью
И велел по завершении
Тайно — зельем или порчей —
Кожемяку погубить.
Сколько дней, недель минуло,
Долго ль, коротко ль пахали —
Неизвестно, только сказка
Подошла уже к концу.
К морю вышли землепашцы
Где-то возле Березани.
«Распрягай», — сказал Горыныч
Змей Никите-молодцу.
Тот серьезно отозвался:
«Почему же? Нет, продолжим,
Море мы располовиним,
Это тоже наш удел».
Ящер, алчный от природы,
Согласился хапнуть моря,
И к тому же от тяжёлой
От работы отупел
И поверил простодушно.
Дно пошли пахать морское.
Мелководье одолели.
А потом, почуяв зло,
Сине море, как взбесилось,
Забурлило, заштормило,
Волны поднялись, как горы —
Потерял Горыныч дно,
Стал барахтаться и рваться,
Но налег на плуг Никита —
Утопило море Змея,
Захлестнув его волной.
Тут же шторм угомонился,
Выплыл молодец на берег
И с устатку спал неделю,
А потом пошел домой.
Хоть обратный путь короче,
Долгим было возвращенье.
Далеко от моря Киев —
Много дней пешком шагать.
Слава впереди летела.
Всюду витязя встречали
Хлебом-солью, но однажды
Он остался ночевать
У одной седой старушки.
У той самой, что героя
Умертвить должна втихую.
И пока он ел и пил,
Все ему и рассказала.
Помертвел Никита, тут же
Подкатился к горлу ужин,
Белый свет уже не мил.
К уху бабка наклонилась:
«Не отравлено, не бойся,
Ведь заступницу имеешь —
Неземную доброту.
Ей княгиня проболталась.
Дочь пошла к отцу: «За Змея
Мне положена награда!
Я нашла его пяту —
Получаю, что угодно,
Так написано в указе.
А угодно мне Никиту
Миловать или казнить
По своему усмотренью».
Князь разгневался, но после,
Скрепя сердце, согласился.
В общем, будешь, парень, жить».
Пот со лба Никита вытер:
«Фух!» — но этим испытанья
Не окончились, однако.
Когда в Киев он пришёл,
У ворот под белы руки
Его к князю потащили.
Тот, ни в чём как не бывало,
Усадил его за стол.
И подкладывая яства,
Подливая мёд и пиво,
Всё расспрашивал подробно,
Слушал жадно, со слезой,
И, глаза смущенно пряча,
Стал благодарить Никиту
От лица всего народа
И сказал: «Ты наш герой,
Посему проси, что хочешь!»
Ничего не взял Никита,
Только пробубнил: «Верните
Мне мои двенадцать кож,
Те, что я порвал нечаянно».
Князь велел отдать пять дюжин —
Ладно, молодец на службе
Пропадал ведь ни за грош.
А за то, что распахали
Землю русскую со Змеем,
Не винил. Как оказалось,
Все труды были не зря.
Рвы с валами пригодились
Для защиты от набегов.
Их остатки сохранились
До сегодняшнего дня.
А княжна спустя полгода
Вышла замуж в Византию,
Сына назвала Никитой
И читала перед сном,
Как смышленая дворняжка
Помогла спастись хозяйке,
Как обычный русский парень
Чудо-юдо поборол.
Тушу жадного злодея
Всё несло, несло теченьем
И прибило, где сегодня
Лежит остров Джарылгач,
Там фланируют муфлоны,
Плещутся в воде дельфины,
Ловят рыбу пеликаны,
Лошади несутся вскачь.
Море там косу намыло,
Остров Тендру отделило,
Посмотри на карту, видишь —
Будто змей и хвост при нем.
Только все давно забыли,
Что Никита Кожемяка
Здесь добил когда-то Змея
Не катаньем, так мытьем.
Впрочем, если разобраться,
Змея погубила жадность —
Так бывает, если кто-то
Нарушает договор.
А еще нельзя секреты
Доверять кому попало.
Подвела, его, короче,
Безответная любовь.
***
Если пол я подметаю,
Пыль до неба поднимаю,
Если стирку затеваю,
Всю квартиру заливаю.
Если мою я посуду,
Грохот слышится повсюду.
Бьются чашки, бьются блюдца,
Ложки в руки не даются —
У меня старание,
У бабушки — страдание.
***
Льётся солнышко весёлое
Золотыми ручейками
Над садами и над сёлами,
Над полями и лугами.
Здесь идут грибные дождики,
Светят радуги цветные,
Здесь простые подорожники
С детства самые родные.
Тополиные порошицы
Закружились на опушке,
И рассыпались по рощице
Земляничные веснушки.
Здесь идут грибные дождики,
Светят радуги цветные,
Здесь простые подорожники
С детства самые родные.
И опять захороводили
Стайки ласточек над домом,
Чтобы снова спеть о Родине
Колокольчикам знакомым.
***
– Дождик, дождик, где ты был?
– Я по небу с тучкой плыл!
– А потом ты что – разбился?
– Ой, нет-нет, водой разлился,
Капал, капал вниз, упал –
Прямо в речку я попал!
А потом я плыл далёко
В речке быстрой, синеокой,
Любовался всей душой
Нашей Родиной большой!
Ну а после испарился,
К тучке белой прикрепился,
И поплыл, скажу я вам,
К дальним странам, островам.
И теперь над океаном
Я всё вдаль плыву с туманом!
Хватит, ветер, дальше дуть –
Нужно плыть в обратный путь.
Чтобы с речкой повстречаться,
Чтоб с ней в лес родной помчаться!
Любоваться чтоб душой
Нашей Родиной большой.
Так что, ветер, друг ты мой,
С тучкой мы спешим домой!
Нас ты, ветер, подгоняй –
Тучку к дому направляй!
Ведь по дому я скучаю…
Ну-ка, тучку раскачаю!
К дому ух как тороплюсь…
Скоро-скоро к вам вернусь!
***
23 февраля — зимний день, чудесный,
23 февраля — танцы будут, песни!
23 февраля — спляшем, погуляем,
23 февраля — папу поздравляем!
23 февраля — праздник, начинайся,
23 февраля — папа, улыбайся!
***
Встретил жук в одном лесу
Симпатичную осу.
— Ах, какая модница!
Пожвольте пожнакомиться.
— Увазаемый прохозый,
Ну на сто это похозэ!
Вы не представляете,
Как вы сепелявете!
И красавица оса
Улетела в небеса.
— Штранная гражданка,
Наверно, иноштранка.
Жук с досады кренделями
По поляне носится.
— Это ж надо было так
Опроштоволоситься.
Как бы вновь не оказаться
В положении таком —
Нужно шрочно жаниматься
Иноштранным яжыком.
***
Есть своя родная земля
У ручья и у журавля.
И у нас с тобой есть она –
И земля родная одна.
***
До чего же он пригож!
— На кого же он похож?
Папа говорит: — На маму!
Очень славненький с лица.
Мама говорит: — На папу!
Взгляд смышлёный у мальца.
Обе бабушки друг дружке
Уступают битый час:
Внук похож на вас, не спорьте!
Что вы, душенька, — на вас!
Я один сижу, как мышка:
Пусть потешится родня…
Я-то знаю, что братишка
Уродился весь в меня!
***
Чай с черникой, черный чай,
Чаем чаще угощай!
С чаем праздники встречай,
Вместе с чаем не скучай!
***
Сколько же в небе
Всего происходит:
Путь в облаках
«Аэробус» находит,
Катится солнышко,
Вьются шары.
Где-то за небом
Другие миры.
Чёрные дыры,
Планеты, кометы.
Крутятся, светятся,
Плавятся где-то.
Мчится ракета
К далёкой звезде.
Сколько всего
Происходит везде!
Если с Земли
Ты не всё разглядишь,
Сколько додумаешь,
Досочинишь!
***
Земля, как мячик катится по солнечной системе,
А солнце по галактике несется с нами всеми.. .
Когда вокруг все тащится, летит, несется, мчится,
И, сидя в кресле, запросто мы можем заблудиться.
***
По лесной дорожке в ряд
Вдаль спешит большой отряд:
Мишки, хрюшки и сверчки,
Вслед за ними – хомячки!
А за ними мчат утята,
Вслед спешат, бегут котята,
И вот так вот мчат все в ряд –
Так куда спешит отряд?
А спешит отряд туда,
Где избушка у пруда,
Где весело поют,
Где компотик подают,
Где накормят вкусной кашей,
Познакомят с куклой Машей!
Так куда же мчат все в ряд?
Ну конечно – в детский сад!
Там все будут веселиться,
Бегать, прыгать и учиться!
А игрушек там – ну море!
Все играют на просторе,
Вот и мчат зверюшки в ряд —
Поскорей бы в детский сад!
Так что, славные ребята,
Будьте-будьте как зверята,
Как они шагайте в ряд
С мамой, папой в детский сад.
Там вас ждут! По вам скучают,
Там вас с радостью встречают!
Каждый будет вам там рад –
Свой любите детский сад!
***
Всё в лесу шумит, поёт —
Праздник мамин настаёт!
Нужно всем обговорить:
Будем мамам что дарить?
Скажут папы-обезьяны:
— Купим мамам мы бананы!
Чтоб варили круглый год
Нам банановый компот.
Скажут папы-хомячки:
— Купим мамам мы крючки!
Чтобы день-деньской до ночки
Нам вязали свитерочки!
Скажут-скажут папы-мишки:
— Купим-купим мамам крышки!
Купим баночки, коренья —
Варят мамы пусть варенье!
Ну а зайка на опушке
Мчится вдаль, раскинув ушки,
Эй, постой! Куда же ты?
— Я спешу купить цветы!
Ведь зачем дарить крючки?
Эх, вы, мишки, хомячки!
Чтобы мамы отдыхали,
Чтоб как пташечки порхали,
Будем-будем мам любить!
Будем им цветы дарить!
Так что хватит думать много!
Все за мною в путь-дорогу!
За подарком — самый час!
Ждут с цветами мамы нас.
А цветы где взять — найдём!
К мамам с ними в лес пойдём,
Праздник мам — ведь день большой…
Мам мы любим всей душой!
***
Ёлочка душистая,
Ёлочка пушистая,
Ёлочка нарядная,
Ты такая ладная!
Долго же ты спала,
Столько отдыхала,
Целый-целый год!
Хватит спать уж — вот!
Нужно просыпаться,
Чтоб праздновать, играться,
Ты в Новый год проснись —
Ёлочка, зажгись!
И будем веселиться,
И вместе петь, кружиться,
Все ждём мы! Раз, два, три —
Ёлочка, гори!
***
Пришла волшебница-весна,
Нам дарит женский день она!
Сегодня даже папа пол
С утра метелкою подмел,
Пропылесосил, суп сварил,
Подарок маме подарил,
Конечно, мамин суп вкусней,
Но выходной мы дали ей!
Нам маме помогать не лень!
8 марта – мамин день!
***
Чух-чух-чух! – по спинке, спинке,
Хорошо, хрю-хрю, мне свинке,
Хорошо, когда, чух-чух,
Мне от спинки гонят мух!
И вот был бы кто дружком —
Почесал мне за ушком!
Потому что, чух-чух-чух,
Много блошек там и мух!
А от них я так устала,
Хоть бы чуточку поспала,
Помогите, хрю-хрю-хрю…
От души благодарю!
***
Ай да тесто, ай да тесто,
И ему всё мало места,
Всё растёт оно, растёт —
Скоро всех перерастёт!
Все скорее за работу,
Скуку прочь и прочь дремоту,
Образуем-ка кружок —
Слепим вкусный пирожок!
Слепим чашку и тарелку,
Слепим зайчика и белку,
Все к столу спешим-летим —
Лепим вместе, что хотим!
***
За столом кричит Дуняша:
«Не хочу! Не буду кашу!»
Мама с папой:
«Что с тобой?»
Деда с бабой:
«Ой-ёй-ёй!»
Тётя с дядей:
«Съешь, Дуняш!»
Домовята:
«Завтрак наш!»
Но воротит нос Дуняша:
«Надоела эта каша!»
Мама с папой:
«Нагоняй!»
Деда с бабой:
«Ай-яй-яй!»
Тётя с дядей:
«Стыд и срам!»
Домовята:
«Ням-ням-ням!»
Удивляется Дуняша:
«А куда пропала каша?»
Мама с папой:
«Кто же мог?»
Деда с бабой:
«Ох-ох-ох!»
Тётя с дядей:
«Глянь, глазища!»
Домовята:
«Вкуснотища!»
Стала умницей Дуняша:
«По утрам варите кашу!»
Мама с папой:
«Чудеса!»
Деда с бабой:
«Ах, краса!»
Тётя с дядей:
«Молодец!»
Домовята:
«Наконец!
Ух, как ест, вот это дело!
Ложкой вправо, ложкой влево;
Проучили, будет знать!
Быстро в щёлку под кровать».
***
Как за столиком в буфете
Дядя курит – дым столбом!
Выбрось, дядя, сигарету –
Задымилось всё кругом!
Ну зачем ты, дядя, куришь?
И не слушаешь врача;
Почернел ты, будто буря,
Как на юге саранча!
Всех ты ядом травишь, дядя,
И себя не бережёшь;
Всё дымишь, на стену глядя!
Всё внутри себе сожжёшь.
Лучше, дядя, бы детишек
Ты бездомных накормил!
Сколько денежек, рублишек
Ты напрасно прокурил?
Я усвоил, дядя, прочно –
Нужно нам себя беречь!
И одно я знаю точно –
Сигареты брошу в печь!
***
Милая Квакуша!
Скоро уж рассвет;
Это твои уши
Шлют тебе привет!
Знаешь, мы не спали,
Думали всю ночь;
От тебя решили
Мы уехать прочь.
Ты, Квакуша, грязная
Ходишь по дворам;
Никогда не моешься!
Даже по утрам.
Помнишь, мы просили:
«С мылом нас помой!»
Ты нам что сказала?
«Ну-ка, марш домой!
Я, ква-ква, гуляла
В луже под мостом;
Ква-ква-ква, устала!
Ква-ква-ква, потом!»
Вот теперь мы едем,
Мчимся на моря;
Едем, чтоб помыться,
Честно говоря.
На морях чудесно!
Блошек нет и вшей;
Мы на днях слыхали —
Много там ушей!
Все они сбежали
От грязнуль, нерях;
Плавают, купаются
Утром на морях;
Те места найдём мы —
Обойдём весь свет!
Может быть, вернёмся;
Может быть, и нет.
Будем мы, Квакуша,
Смело вдаль идти;
Жалко, не простились:
С ночи ведь в пути!
Очень уж торопимся —
Едем на моря!
Едем, чтоб помыться,
Честно говоря.
***
Ох ты, козочка-коза!
Всё гуляешь, дереза!
Всё травинушку жуешь!
Всё покоя не даёшь
Ты мурашкам да жучкам –
Ножкой топчешь тут и там!
Хочешь песни петь, играться
Да головушкой бодаться;
Только спать давно пора!
От росы земля сыра,
Речка в дымке одеяла
Сладко спит – похолодало!
Замер шум вдали за горкой;
Вот листок осенний шторкой
На ночь гриб в лесу укутал,
И без ног храпит надутый
Добрый дедушка медведь;
Хватит, козочка, шуметь!
Хватит прыгать!
Время спать…
Спит давно природа-мать.
***
Козявочки-малявочки
Гуляют по полям;
Козявочки-малявочки
Поют: «Тирлим-тирлям!»
Козявочкам-малявочкам
Не страшен злой мороз!
Козявочки-малявочки,
А где сейчас ваш нос?
Чего вы здесь гуляете
Одни среди полей?
Бегите быстро в носики!
Там лучше! Там теплей!
– Мы вовсе не гуляем тут, –
Козявки говорят. –
Идём с весёлой песенкой
Четвёртый день подряд.
Шагаем в лютый холод мы
Среди полей, равнин;
Дорога ведь неблизкая!
Идём мы в магазин.
Купить нам нужно щипчиков,
Большущих! Вот таких!
Как в нос полезут пальчики,
Щипать мы будем их.
Уж очень мы рассержены,
На пальцы злимся мы!
Ох, нет в носу покоя нам
С начала той зимы.
На днях, вот, поздно вечером
Забрался палец в нос,
Сломал все наши домики,
Кроватки наши снёс!
А после взял нас, вытащил,
И спрятал под матрас;
Мы еле-еле выбрались!
Обидел палец нас.
Но мы не унываем
И не кричим – ой-ёй!
Сражаться будем смело мы
Всей дружною семьёй.
Бороться будем с песенкой,
Все вместе, как один!
Сначала только нужно нам
Добраться в магазин;
Купить побольше щипчиков!
Большущих! Вот таких!
Как в нос полезут пальчики
Щипать мы будем их.
Поэтому все вместе
Идём мы по полям;
Идём с весёлой песенкой,
Поём: «Тирлим-тирлям!»
И пусть метель, пусть холодно –
Дойдём мы в магазин!
Ведь мы, козявки, дружные –
Все вместе, как один!
И знайте – не пугает нас
Ни холод, ни мороз;
Сражаться будем смело мы!
Не отдадим свой нос.
***
На пригорке, где забор,
Греет пузо крот Егор.
Ох, и лень ему трудиться!
Это надо шевелиться!
Утром день начать с зарядки,
Прополоть на поле грядки,
От пруда канавки рыть –
Без воды земле не жить!
Только дремлет крот Егор;
Покосился уж забор,
Дома крыша прохудилась –
Дай-то Бог, чтоб не свалилась!
Еле держится изба;
На полу мышей гурьба
Что-то ищет по углам –
Ох, развёл Егорка хлам!
Год прошёл… «Пора жениться!
Надо с Юлей созвониться, –
Сонно глядя на забор,
Рассуждает крот Егор. –
В свете нет кротихи лучше!
Подарю ей с сада грушу.
Будет Юля мне стирать,
Гладить вещи, убирать,
И полоть на поле грядки
Вместо утренней зарядки!»
А у Юленьки само
Написалось вмиг письмо:
«Здравствуй, милый крот Егор!
Не держал в руках топор
Ты, друг ситный, целый год!
И в бурьяне огород!
Неуч вырос, да ленив,
И рассеян, и чванлив!
Не пиши мне смс –
Ухожу к другому в лес».
……
На пригорке, где забор,
Призадумался Егор:
«Больше незачем лениться!
Надо, надо шевелиться!
Утром день начать с зарядки,
Прополоть на поле грядки,
От пруда канавки рыть –
Покажу я Юле прыть!
Нужно книжки взять, учиться –
Буду умницей жениться!»
***
Жил да был утёнок Кряк –
Плавал он повсюду;
Жил да был бобрёнок Бряк –
Ставил он запруды.
Молодец утёнок Кряк –
Хочет быть юннатом!
Злюкой стал бобрёнок Бряк –
Хочет быть пиратом.
Раз поплыл далёко Кряк,
Маму не послушал!
Потирает руки Бряк,
Навострил он уши.
Всё плывёт утёнок Кряк,
Видит вдруг – запруда;
Затаился злюка Бряк,
Где коряжек груды.
Весь в раздумьях добрый Кряк –
Перед ним коряга;
Тут как тут бобрёнок Бряк:
«Всё отдай, бродяга!»
Зашумел утёнок Кряк:
«Мама, папа, братик!»
Дальше злится злюка Бряк:
«Я – морской пиратик!»
Но решил утёнок Кряк:
«Нечего бояться!
Пусть буянит злюка Бряк –
Буду защищаться!»
Клювом вправо, влево Кряк –
Дал бобрёнку сдачи!
Замолчал вдруг злюка Бряк –
Испугался, значит!
«Не дерись ты, – крикнул Бряк, –
Наигрались, хватит!
Я хотел, утёнок Кряк,
Поиграть в пиратов».
Улыбнулся добро Кряк:
«Ладно, позабудем!»
Передумал злюка Бряк:
«Злюкою не буду!»
И не хочет больше Бряк
Быть морским пиратом;
Лучше добрым быть, как Кряк,
Лучше быть юннатом!
***
– Детки-детки! Мы тут в клетке,
Принесите нам котлетки!
В зоопарке мы сидим,
Что приносят нам – едим.
– Обезьянки в клетке-клетке,
Не едите вы котлетки!
Это знаем мы давно,
В фильмах видели, в кино!
А едите, обезьянки,
Вы орешки и баранки,
Фрукты, ягоды, халву
И зелёную траву.
И не злитесь в клетке-клетке,
Что не взяли мы котлетки,
Что смеёмся здесь, сидим
Да на вас весь день глядим.
Принесли вам, обезьянки,
Мы и фрукты, и баранки,
Грушки, яблочки, халву,
Взяли сочную траву!
Вы всё ешьте в клетке-клетке!
В гости к вам мы ходим редко,
Потому попозже днём
Вам и ягод принесём.
Чтоб вы знали, обезьянки, –
Пусть к вам ходим спозаранку,
Пусть шумим! Но любим вас,
Уж не злитесь вы на нас.
***
Я маленькая злюка,
Всем детям шлю привет!
На острове Бабуку
Живу я много лет.
Я чёрная, как чёртик,
Как в печке домовой,
С большущими ушами
И лысой головой.
Сижу я на бамбуке
У озера Бубу,
Гляжу и днём, и ночью
В подзорную трубу.
Далёко-предалёко
Глядит мой зоркий глаз!
Поэтому всё знаю
Про каждого из вас.
Так вот, я замечаю,
И чувствую на слух,
Как много в разных странах
Ужасных нехочух!
Вокруг лишь раздаётся:
“Не буду! Не хочу!»
В Америке, Европе,
На острове Чучу!
Устала, нехочухи,
Я это наблюдать!
Куплю-ка вот ракету,
Чтоб в гости к вам летать.
В окно ворвусь, как ветер,
Ух, всем вам надоем!
Все стены разрисую,
Все лампочки я съем!
И я предупреждаю,
Что вовсе не шучу,
Всё в доме раскидаю,
Игрушки утащу!
Сложу их под бамбуком
У озера Бубу,
На острове Бабуку,
На дальнем берегу.
Но знайте, ребятишки,
Люблю вас всей душой!
Для каждого готовлю
Подарок небольшой.
И пусть я недовольна,
И злющая – ух-ух!
Возьму с собой подарки!
Но только для хочух.
Скажу вам, на Бабуку
Волшебные леса;
Повсюду шоколадки,
В глазури небеса.
Конфеты на деревьях
Вкуснющие – ах-ах!
Пирожные летают
На белых облаках.
Я их пособираю,
В ракету загружу,
И ночью под подушку
Хочухам положу.
Добавлю мармеладок
На разный вкус и цвет,
В ракете места много,
На тысячу конфет!
Ну, хватит! Уж стемнело,
Устала, просто жуть!
Пойду, посплю немного,
Пора мне отдохнуть!
Сегодня что-то плохо
Следить за детворой:
Туман, как покрывало,
Окутал остров мой.
А завтра на бамбуке,
У озера Бубу,
Глядеть я буду долго
В подзорную трубу!
Далёко-предалёко,
Смотреть мой будет глаз!
И помните – всё знаю
Про каждого из вас!
***
Творог-творог-творожок,
Ням-ням-ням — как вкусно!
Творог-творог-творожок,
Белый, как капуста!
В ротик -ам! — и творожок
Как снежинка тает;
Творог-творог — наш дружок!
Зубки укрепляет.
***
Помидор на грядке
Делает зарядку;
Как здоровье, помидор?
— Хорошо! В порядке!
Весь вспотел — но не устал!
От зарядки красным стал.
***
В огороде шум-шум-шум,
Зайка-зайка: хрум-хрум-хрум,
Прыг-прыг-прыг по пням, по пням,
Съел морковку — ням-ням-ням!
***
Мы гуляем, мы гуляем!
Погуляем – поглядим,
Аппетит как нагуляем
Мяско вкусное съедим.
***
Наш любимый детский сад –
Это домик для ребят!
В нём задорный шум и гам,
Развесёлый тарарам,
Топотушки, хохотушки
И зарядка по утрам!
Наш чудесный детский сад –
Это радость для ребят!
Ленты, мячики, машинки,
Разноцветные картинки,
Смех весёлой детворы,
Город сказочной игры!
Наш весёлый детский сад –
Это сказка для ребят!
Пляски, песенки и шутки,
Сладкий сон, физкультминутки,
Книжки, краски, куклы-дочки,
Голосочки, как звоночки!
Наш уютный детский сад –
Это счастье для ребят!
По дорожке прямиком
Побежим в любимый дом,
Потому что детский сад
Ждёт всегда своих ребят!
***
Желаю правду отличать от глупой фальши,
Желаю я тебе объездить целый свет,
Желаю стать мудрей, учиться дальше,
Успехов тебе, сын, больших побед.
И счастлив будь, как мать, желаю,
Пускай надежда тебе светит, как маяк,
Тебя сегодня с днем рожденья поздравляю
Сынок, мне без тебя везде никак.
